художник Давид Плаксин. Иллюстрация к роману "Москва-2042"
В человеческих отходах,
именуемых "говно",
очень много углеводов,
витаминов и белков.
Там и калий есть, и магний,
и железо, и жиры,
ну а мы в толкан спускаем
достояние страны!
На закупку провианта
тратим денежки опять,
а стране нужна "Армата",
чтоб "майданы" разгонять!
Но всегда стоит на страже
наш секретный институт.
Зарубежным силам вражьим
мы сюрприз готовим тут.
Тонну вяленых какашек
размололи в порошок.
- Он годится и на кашу,
и для выпечки хорош.
Начинили им колбасы,
в смеси с костною мукой.
Капнув пальмового масла,
сыр сварили неплохой!
Приготовив эти яства,
провели эксперимент:
сколько можно продержаться,
если эту пищу есть?
Джона, Фрица и Ивана
содержали под замком
и кормили постоянно
перемолотым говном.
Первым янки ласты склеил,
а потом и немец сдох,
ну а Ваня лишь толстеет
и румянится как бог.
От дерьма он только крепнет,
здоровея каждый час.
Знать, говняная диета
россиянам - в самый раз!
Президенту сообщили
замечательную весть:
население России
даже говна может есть!
Президент был в восхищении!
- Наградил немедля нас
и об "импортзамещении"
тут же выпустил указ.
И теперь страна родная
утром, вечером и днём,
вместо пищи принимает
нечто, схожее с говном.
Никакой заморской пищи
мы отныне не едим.
- Супостатов заграничных
непременно победим!
"Я предвкушал глоток свежего воздуха, но в нос мне шибанул запах,
от которого я чуть не свалился с ног. Не буду описывать подробно, но
пахло, как в давно не чищенном, но часто употребляемом нужнике.
Во дворе змеей вилась длинная очередь к темно-зеленому киоску, и
военные обоего пола, в основном нижние чины, дышали друг другу в
затылки, держа в руках пластмассовые бидончики, старые кастрюли и
ночные горшки.
Над крышей киоска был водружен плакат в грубо сколоченной раме.
Плакат изображал рабочего с лицом, выражавшим уверенный оптимизм. В
мускулистой руке рабочий держал огромный горшок. Текст под плакатом
гласил:
КТО СДАЕТ ПРОДУКТ ВТОРИЧНЫЙ, ТОТ ПИТАЕТСЯ ОТЛИЧНО
- Что дают? - спросил я у коротконогой тетеньки, только что
отошедшей с бидончиком от киоска. В ушах у нее висели большие
пластмассовые кольца.
- Не дают, а сдают, - сказала она, оглядев меня с ног до головы
слишком подробно.
- А что сдают? - спросил я.
- Как это, чего сдают? - удивилась она моему непониманию. - Говно
сдают, чего же еще?"
...
"Очередь была недлинная - человек шестьдесят, не больше.
Пожилой сержант в дырявой гимнастерке и с красной повязкой на
рукаве стоял у входа и дырявил компостером протягиваемые ему бумажки
серого цвета.
Стоя в очереди, я прочел вывешенное на стене объявление, в котором
было сказано, что общие питательные потребности удовлетворяются только
по предъявлении справки о сдаче вторпродукта.
Тут же были помещены и "Правила поведения в Предприятиях
Коммунистического Питания". В них было сказано, что благодаря
неустанной заботе КПГБ и лично Гениалиссимуса о регулярном и
качественном питании комунян в этом деле достигнуто много
знаменательных успехов. Пища становится все лучше, качественнее и
диетичнее. В результате научной разработки рационального питания
комунян достигнуты большие успехи по борьбе с тучностью.
Ниже говорилось, что в Прекомпите запрещено:
1 Поглощать пищу в верхней одежде.
2 Играть на музыкальных инструментах.
3 Становиться ногами на столы и стулья.
4 Вываливать на столы, стулья и на пол недоеденную пищу.
5 Ковырять вилкой в зубах.
6 Обливать жидкой пищей соседей.
7 Категорически запрещается разрешать возникающие конфликты с
помощью остатков пищи, кастрюль, тарелок, ложек, вилок и другого
государственного имущества.
Справедливости ради надо сказать, что очередь двигалась довольно
быстро. Люди один за другим совали сержанту с повязкой свои бумажонки,
он делал дырку, люди входили внутрь.
Когда моя очередь приблизилась, я пошарил в кармане, но не нашел в
нем ничего, кроме случайно завалявшегося обрывка газеты "Зюддойче
цайтунг" шестидесятилетней давности. Я сложил этот обрывок вдвое и
сунул сержанту, который не глядя его продырявил.
Довольный тем, что мои социалистическо-капиталистические уловки
все еще успешно действуют, я вошел внутрь.
Мне показалось, что первичный продукт пахнет примерно так же, как
и вторичный.
На противоположной от входа стене висел большой портрет
Гениалиссимуса и его изречение: "Мы живем не для того, чтобы есть, а
едим для того, чтобы жить"."
Комментариев нет:
Отправить комментарий