Как-то тридевятый царь
взял больничный на февраль
- зело запустил свой люэс,
что поймал когда-то встарь,
а пока лечился он,
сторожил вакантный трон
отпрыск царский толстогубый,
что бастардом был рождён.
Звался малый - Медведей,
видом - девка, но не гей,
просто маленький и пухлый,
и натурой не злодей.
При дворе пронёсся слух,
мол царевич-то -"лопух",
возбудив плутишек ушлых
на предмет нагрева рук.
Каждый лезет в "ближний круг"
- мол соратник я и друг!
Дайте должность поглавнее
и поболе всяких слуг!
Так к царевичу подлез
не один уже подлец,
в их числе Пердюкин некий
- самый скользкий в мире бес.
Был Пердюкин тароват
и на выдумку богат
- табуретами барыжил
уж не первый год подряд.
Ну а тут заел апломб
- Медведея просит чтоб
в воеводах послужить бы,
а потом да хоть и в гроб!
Медведей пройдохе внял
- чин верховный ему дал,
"двигай в армии реформу!"
- как напутствие сказал.
Пердюкин, от счастья шал,
сонм бля...ей своих созвал,
и со стервской этой сборной
начал армии развал.
Он не то, чтобы спецом
учинить хотел разгром,
просто не умел инако,
- он же русский дуболом!
Коли в службе ни бум-бум,
для блезиру поднял шум,
рожу скорчил в виде сраки
- типа прёт наружу ум.
Ну а сам дозором бдит
- плохо где чего лежит,
враз его ручные бля...и
сладят выемку и сбыт.
И турбазу, и спортзал
обратил он в "чёрный нал",
но бумаги (нате-гляньте)
ни одной не подписал!
Он же правда не дурак
- подставляться глупо так!
Вот Прасковья, вот Анфиса,
ну а он не при делах!
А в борделе том одна
раскрасавица - звезда,
- кем-то вроде замминистра
при Пердюкине была.
Днём он с ней крутил дела,
с ней же ночью зависал.
Днём тащили миллионы,
ночью тестили анал.
Офигенией звалась,
- всё в любви к нему клялась,
на него смотрела томно,
излучая плотску страсть
К воеводе всё бабло
в её сумочке пришло,
так что больше не болтайте
что от баб одно лишь зло!
(Даже конченною дурой
затыкают амбразуру,
а коль ум есть и характер,
можно брать на шахер-махер.)
Дни удач стрелой летят,
а завистники не спят.
под Пердюкина копают
так, что заступы звенят.
Накопали компромат
и за шкирку его - хвать!
Не пора ли, друг сердешный,
нары в зоне обживать?
Но смеётся в рожи им
наш отважный гражданин
- не моя в бумагах подпись,
так что шли бы вы ... в Надым!
Присмотрелись - точно так
- Офигении косяк.
А Пердюкин как бы вовсе
тут не светится никак.
Должность он, конечно, сдал,
но нажитый капитал
закопал в надёжном месте,
чтоб в сохранности лежал.
Но красавицу-звезду
всё же взяли за ...плечо,
посадили под арестом
в терем с окнами к пруду.
Год проходит и другой
- скучно нашей подсадной
отдыхать одной в джакузи
и шампусик пить одной.
Ездит часто наша бл...дь
показания давать,
а потом, по тихой грусти,
прёт её стихи писать.
Коротает вечера
одинёшенька - одна,
не считая массажиста,
что приходит иногда,
(или навестит стилист,
иль портниха и флорист,
не считая визажиста
и охранников троих.)
А Пердюкин треплет нервы,
- тигром бьётся ради стервы,
Сундуками деньги носит,
донося до самых "верхних".
Всех задобрил и купил,
а в кубышке не убыло
- вот что значит красть с запасом,
так сказать, прикрывши тыл!
Скоро будет юбилей
битвы нашей с Едигеем,
и амнистия большая
для попавшихся бля...ей.
Офигения - краса
приберёт свои власа
и, отмазана вчистую,
жить опять начнёт с листа.
Долю денег заберёт
и покинет сей приход
- в смысле, свалит за границу
и привольно заживёт.
Тут и сказочке конец
- кто дослушал - молодец!
Спи спокойно, люд российский
- вновь надул тебя хитрец!
.jpg)
